«Саша, хватит реветь!» — кричал отец, — «лучше иди и забери назад свой мяч»!
Глотая слезы и опустив голову, 5тилетний Саша поплелся в сторону упитанного семилетки. «Вот бы стать супергероем!» — мечтал он, — «и врезать по его ухмыляющейся роже!»…
Прошло 30 лет. Саша является главой отдела в крупной компании, женат, растит сына.
Он в целом доволен своей жизнью. На работе Саша на хорошем счету. Не забывает и про время с семьёй. Когда-то он дал себе зарок, что несмотря ни на что, будет заниматься воспитанием ребенка. А не исчезнет после развода, как его собственный отец. Растил Саша сына по-мужски, без всяких нежностей: важно было научить его выживать в этом мире и не давать себя в обиду. Хотя в последнее время сын часто раздражал своим постоянным нытьем и слезами по любому поводу.
В один из дней Саше пришлось отчитываться по важному проекту. Внезапно резкий внутренний толчок ударил в область сплетения. Сашу затошнило, сердце бешено забилось, голова пошла кругом, спина и ладони взмокли, перед глазами помутилось. Он почувствовал, что вот-вот упадет в обморок, стало трудно дышать. Единственная мысль, которая пульсировала в голове, была: «Я умираю!» Саша выскочил из кабинета начальника, не разбирая дороги…
Вот уже год приступы панического липкого страха являются постоянными спутниками Саши. Он уже прошел все обследования и анализы, неоднократно вызывал Скорую, полностью отказался от курения и алкоголя. Со здоровьем был полный порядок (ну если только гастрит, но лечение не привело к улучшению положения дел).
«Но дела всё хуже и хуже», — жалуется Саша мне на приёме. «Я боюсь ходить в магазин за продуктами, боюсь большого скопления людей, лишний раз не выхожу из дома и не езжу на машине. А если и езжу, надо чтобы кто-то был рядом. Но самое страшное — я боюсь умереть. При каждом приступе, я боюсь, что сердце не выдержит или у меня случится инсульт».
Я успокаиваю Сашу. Рассказываю о том, что он не умрет и не сойдёт с ума. Рассказываю, что это просто приступы паники — особая эмоциональная реакция, за которой скрывается важная Сашина проблема…
Прошло полгода. Саша всё ещё ходит ко мне. Он перестал постоянно ходит по врачам и искать проблемы в физическом здоровье. Поначалу всё было просто прекрасно: каждая встреча приносила облегчение, появилась уверенность в завтрашнем дне. Панические атаки ушли где-то через месяца 3, а если и случались, то Саша знал, как с ними обходиться.
Но чувство смутной тревоги и неприятные ощущения в области сердца все никак не хотели отпускать. Встречи со мной перестали быть приятными, и всё чаще и чаще оставляли тягостные чувства. Как специалист я знаю, что это закономерный процесс терапии. Но…
«Какого черта! За что я плачу деньги?! Нет, ДЕНЬЖИЩИ!! Порой ты просто бесишь меня своими постоянными вопросами про мои чувства!» — возмущался Саша. И продолжал ходить на терапию. Правда и в магазин абсолютно самостоятельно теперь тоже ходил.
Как говорится: скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго ли коротко ходил Саша на психотерапию, но и она закончилась.
— Здравствуй, Саша. Как ты?
— Привет. Знаешь, странное дело: я всегда считал тебя то доброй спасительницей, то умудренным опытом учителем, то алчной и злой мегерой, а ты просто обычный человек напротив меня. Ты так изменилась за каких-то пару лет. Как ты это сделала?
— А может это ты, Саша, изменился?
Вместе смеёмся, и Саша продолжает.
— А если серьезно, то моя жизнь действительно поменялась. Не то, чтобы слишком. Вроде всё то же самое, но как-то свободнее, с удовольствием, без спешки, без напряжения, без надрыва. И сын уже совершенно не раздражает своими слезами. Он стал таким большим и абсолютно всё понимает. Знаешь, мы обнимаемся и даже жалеем друг друга, когда тяжело. И ещё он очень нежно целует меня в щеку, когда идёт ложится спать.
Мы замолкаем. В глазах у меня стоят слезы.
— Кстати, — подхватывается Саша, — у меня один приятель очень сильно переживает развод с женой, тяжело ему. Можно твой телефон дать?
Ваш психолог Елизавета Дунаева.